Обвинения против Бухарина

Допросы свидетелей

Б. Стенограммы допросов свидетелей и подследственных с обвинениями против Бухарина

Стенограммы допросов некоторых из подследственных содержат прямые обвинения Бухарина.

Самые подробные, объемистые из ныне известных (и одновременно самые жесткие) находим в показаниях В.Н. Астрова, в прошлом одного из бухаринских учеников, и бывшего наркома внутренних дел Г. Г. Ягоды, который вместе с Бухариным предстал на скамье подсудимых третьего московского показательного процесса.

Мы также располагаем стенограммами очных ставок с участием Бухарина и лиц, вменявших ему совершение различных государственных преступлений.

Валентин Астров

Как очевидец Астров дал убийственные для Бухарина показания о его руководящей роли в правотроцкистском блоке.

По словам Астрова, Бухарин считал необходимым убить Сталина и принимал участие в антисталинском заговоре, ставившем своей целью совершение «дворцового переворота».

Для его осуществления, как показал Астров, Бухарин и Томский проводили работу среди сотрудников охраны Кремля.

Т.н. «рютинская платформа» (подробнее - «Рютинская платформа» впервые опубликована в: Реабилитация: политические процессы 30—50-х годов. / Под общ. ред. А.Н. Яковлева. М.: Политиздат, 1991. С. 113—252; затем она была переиздана в: Рютин М.Н. На колени не встану. / Сост. Б.А. Старков. М.: Политиздат, 1992. С. 113—252, см.: http: //scepsis.ru/library/id_939.html)

— это документ объемом в несколько сот машинописных страниц и с двухстраничной «программой» в конце, полный злых и оскорбительных нападок лично на Сталина, — была в основном подготовлена Бухариным, Рыковым, Томским, Углановым.

Бухарин советовал «правым» внедряться в партийно-государственные институты, не стесняться двурушничать, восхвалять Сталина и генеральную линию ВКП(б), лишь бы оставаться на высоких постах, которые могут очень пригодиться в случае государственного переворота (Лубянка-2, с. 19-39.).

Астров повторил те же самые обвинения на очной ставке с Бухариным два дня спустя. Чуть ниже — там, где речь пойдет о свидетельствах, оправдывающих Бухарина, — нам предстоит вернуться к Астрову и его показаниям, чтобы рассмотреть написанное им много позже «отречение».

Допросы Генриха Ягоды

Генрих Ягода

Восемь протоколов допросов Генриха Ягоды на предварительном следствии, а также другие важные документы, касающиеся его самого и его коллег, загадочным образом в 1997 году были изданы в Казани тиражом всего 200 экземпляров (Один из протоколов допросов позднее был с сокращениями переиздан в 2004 году в солидном полуофициальном сборнике международного фонда «Демократия». Опубликованный там отрывок текстуально совпадает с изданием 1997 года, что подтверждает подлинность представленных там документов. Сравни: Генрих Ягода. Нарком внутренних дел СССР, Генеральный комиссар государственной безопасности. Сборник документов. Казань, 1997. С. 109— 137; Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. 1937-1938. Издательство Москва МФД, 2004. С. 135-144 (далее - Лубянка-2) ).

На допросах Ягода описывает свои связи с группировкой «правых» во главе с Рыковым, Томским, Бухариным.

Среди прочего Ягода рассказывает, как летом 1936 года по поручению Бухарина к нему явился Радек, с которым он личных связей не поддерживал. Радек поведал о контактах с эмиссарами Германии (Генрих Ягода. С. 132), что подтверждается как показаниями Радека, так и Бухарина (см. ниже).

Описывая план переворота, запланированного на 1934 год, Ягода отмечает нерешительность и колебания Бухарина (Там же, с. 178).

Многие другие подробности из показаний Ягоды совпадают с тем, что следствию сообщали Бухарин, Радек и другие.

Очные ставки В ходе судебных слушаний на первом московском процессе в августе 1936 года (а, стало быть, и в ходе предварительного следствия) Зиновьев, Каменев и по меньшей мере еще один подсудимый И.И. Рейнгольд назвали Бухарина среди тех «правых», с кем они поддерживали конспиративные связи как соучастники антисталинского заговора. Бухарин узнал об этих показаниях, находясь в отпуске далеко от Москвы, и потребовал очной ставки с Зиновьевым и Каменевым.

Но последние были уже казнены, когда Бухарину удалось наконец вернуться в столицу. Впоследствии Ягода дал показания, что он просил Зиновьева и Каменева не волноваться, но одновременно приказал ускорить их казнь, чтобы те не смогли раскрыть его собственную причастность к заговору.

21 августа 1936 года Прокурор СССР Вышинский объявил о начале следственных действий в отношении «правых» — Бухарина, Рыкова, Томского. На состоявшемся в тот же день партсобрании Томский покаялся в своих «преступных связях» с осужденными по процессу 16, а следующим утром на даче в Болшеве покончил жизнь самоубийством (В своем предсмертном письме, адресованном Сталину, Томский в жестких выражениях пишет о Зиновьеве и Каменеве как о «подлой банде», подчеркивая, что не может перенести, когда его «ставят на одну доску с фашистами», и лучше сам уйдет из жизни, нежели предстанет вместе с ними на одной скамье подсудимых. Не без оснований Сталин посчитал письмо Томского признанием того, что виновность последнего может быть доказана в суде. Письмо Томского опубликовано в: Родина. 1996. См. также: http://chss.montclair.edu/english/furr/research/tomskvltr.html).

8 сентября в присутствии Кагановича, Ежова и Вышинского состоялась очная ставка между Бухариным и Рыковым, с одной стороны, и Сокольниковым — с другой.

Как явствует из опубликованного короткого фрагмента стенограммы, Сокольников узнал о роли Бухарина и Рыкова в троцкистско-зиновьевском блоке не от них самих, а от расстрелянного к тому времени Каменева. 10 сентября «Правда» сообщила о прекращении следственных действий по делу Бухарина и Рыкова за отсутствием оснований для привлечения их к судебной ответственности.

В опубликованном не так давно письме к Сталину Каганович отмечает, что склонен верить аргументам, оправдывающим Бухарина и Рыкова (Известия ЦК КПСС. 1989, № 5. С. 71—72. Сталин и Каганович. Переписка 1931-1936 гг.)

Однако допросы Радека и Пятакова, проведенные в преддверии второго московского процесса (январь 1937-го), заставили вернуться к выдвинутым против Бухарина обвинениям.

С декабрьского (1936) по февральско-мартовский (1937) Пленум ЦК состоялось еще несколько очных ставок с участием Бухарина и его обвинителей. В настоящее время опубликованы стенограммы его очных ставок с участием Астрова, Куликова, Пятакова, Радека и Сосновского ( Егор Федорович Куликов поначалу входил в другую оппозиционную группу и лишь затем примкнул к бухаринцам (Лубянка. Сталин и ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД. Январь 1922 - декабрь 1936. М.: МФД, 2003. С. 711 (далее — Лубянка-1). Карл Бернгардович Радек, бывший троцкист, выступивший на следствии с обвинениями против Бухарина. Георгий (Юрий) Леонидович Пятаков, один из крупных сторонников Троцкого, занимал должность первого заместителя Серго Орджоникидзе по Наркомату тяжелой промышленности. Вместе с Радеком Пятакову суждено было стать одним из главных обвиняемых процесса по делу параллельного антисоветского троцкистского центра в январе 1937 года. Лев Семенович Сосновский, бывший троцкист, который по ходатайству Бухарина был восстановлен в рядах ВКП(б), после ареста дал подробные показания о создании блока троцкистов и «правых». (См. биографические справки в: Стенограммы очных ставок в ЦК ВКП(б). Декабрь 1936 года // Вопросы истории. 2002 ).

Хотя подробный анализ последних выходит за рамки поставленной задачи, мы не можем пройти мимо некоторых характерных особенностей, присущих этим стенограммам.

Присутствовавшие Не принуждались ли обвинители Бухарина на очных ставках к ложным показаниям против него и самих себя? Истина состоит в том, что никаких доказательств, свидетельствующих о чем-то похожем, просто нет.

Очные ставки с Куликовым и Сосновским, состоявшиеся 7 декабря 1936 года, проводились в присутствии членов Политбюро — Сталина, Кагановича, Ворошилова, Молотова, Андреева, Орджоникидзе, Жданова и Микояна.

Сталин и другие присутствовавшие вели себя очень активно, задавали много вопросов и больше всего Бухарину. Их поведение полностью отвечало желанию выяснить, что именно произошло в действительности.

И если бухаринские обвинители подвергались насилию, почему бы им тогда не признаться в том Сталину? По словам Сталина, указанные обстоятельства тоже произвели на него сильное впечатление:

«Очная ставка отличается тем, что обвиняемые, когда приходят на очную ставку, то у них у всех появляется чувство: вот пришли члены Политбюро, и я могу здесь рассказать все в свое оправдание. Вот та психологическая атмосфера, которая создается в головах арестованных при очной ставке» (Материалы февральско-мартовского Пленума ЦК ВКП(б) 1937 года. // Вопросы истории. 1992).

«На очной ставке в помещении Оргбюро, где вы (Бухарин и Рыков. — Г.Ф., В.Б.) присутствовали, были мы — члены Политбюро, Астров был там и другие из арестованных: там Пятаков был, Радек, Сосновский, Куликов и т.д.

Причем когда к каждому из арестованных я или кто-нибудь обращался: «По-честному скажите, добровольно вы даете показания или на вас надавили?», Радек даже расплакался по поводу этого вопроса — «Как надавили? Добровольно, совершенно добровольно» (Материалы февральско-мартовского Пленума ЦК ВКП(б) 1937 года. // Вопросы истории. 1992).

далее = >> Планировался государственный переворот против Сталина

Предисловие к книге о Сталине

=========================

Содержание книги ПРАВОСУДИЕ СТАЛИНА»